История – это имена. Имена людей, имена народов, племен, родов, царствующих династий, названия государств, территорий, рек, озер и населенных пунктов. Именно на имена опираются историки в своих исследованиях имеющихся литературных источников. Ну плюс еще на даты. Даты событий могут быть даны в разных системах исчислений, что позволило сторонникам Новой Хронологии выдвигать свои альтернативные версии истории. А с именами проблем должно быть еще больше. Взять хотя бы то, что хронисты разных стран и культур, описывая одни и те же народы в одно и то же время, использовали каждый свое название народа, или же транскрибировали самоназвание народа иногда до неузнаваемости. Говорят, что если взять имя собственное и транскрибировать его в китайские иероглифы, а затем обратно, то между начальным и конечным словом будет совсем мало общего. Например, как мало общего между словами «цюйше» и «кыпшак», означающими один и тот же народ. Еще для китайских хронистов было характерно переделывать названия народов так, чтобы новые иероглифы с одной стороны имели созвучие с начальным названием, а с другой стороны, были бы не просто набором звуков, но имели бы смысл. Полагаю, что это характерно не только для древних и средневековых китайских хронистов, но и для людей вообще. К примеру, предполагается, что казахское племя коныратов берет начало от монгольского племени хунгиратов (унгиратов). Если это так, то название племени в течение веков изменило свое фонетическое 183 звучание таким образом, что приобрело смысл уже в тюркских языках. Передача фонетики слова из другого языка – это проблема. Вольно или невольно автор все равно передает название в собственной интерпретации, придавая слову фонетику своего языка. Названия народов и географических объектов у Геродота и Страбона звучат похожими на греческие слова, у Сыма Цаня и Чжан Цяня – на китайские. А в переводе с древнегреческого и китайского на русский эти слова еще больше теряют свою связь с первоосновой. Кроме того, один и тот же народ могут называть по-разному соседние народы, представители которых были информаторами древних и средневековых хронистов. Что говорить о народах, когда отдельные исторические личности могли существовать под многочисленными прозвищами и именами, чем путали исследователей позднего времени. Поэтому искать происхождение некоторых казахских племен исходя из их названий, например, аргынов, – дело неблагодарное. Полагаю, что какие-то из назваий так и останутся нерасшифрованными, и что с этим надо просто смириться. Искать и находить происхождение племен в созвучиях с названиями географических объектов, по моему мнению, не может быть абсолютным доказательством происхождения, но может служить лишь косвенным подтверждением, да и то не всегда. Поэтому версии уважаемых М. Тынышпаева и Н. А. Аристова о происхождении аргынов с Аргуни, а найманов с Наймы есть лишь гипотезы. Однако, как это часто бывает, многократно повторенная гипотеза становится в глазах обывателя истиной.

Названия большинства племен и родов не будут расшифрованы, они так и останутся как имена родооснователей, хотя очевидно, что по факту все наоборот – полумифические родооснователи получали свои имена от названий родов и племен, названия которых за много веков даже если и имели происхождение сарматское, монгольское, усуньское или какое еще, уже потеряли его и давно получили звучание в соответствии с фонетикой казахского (или ранее кыпчакского) языка. Потому в исследованиях происхождения племен (народов) опираться лишь на название рода-племени никак нельзя, а тем более нельзя опираться на созвучия имен. Имена обманчивы. В поисках происхождения, нужно опираться на науки точные – антропологию, генетику.

Из книги “Антропология казахов”, 2011.
Раздел 4 – Размышления – “Имена”