Монголоидность этносов увеличивается с востока на запад. Почему? Потому что в течении двух тысяч лет, а то и больше, появляющиеся на востоке монголоидные племена постепенно двигались на запад и разносили по континенту свои монголоидные гены. Вначале на запад двигались гунны, потом тюрки, потом монголы. Но это лишь крупные, заметные историкам перемещения, которые в летописях именуются нашествиями. Но помимо нашествий были менее существенные перемещения племен и отдельных родов, которые летописями не фиксировались из-за своей малозначительности. Но они были, и следствием именно тихой и малозаметной миграции на запад является нынешняя монголоидность казахов. Все движения в степи происходили на запад и на юго-запад. Удивительно, что и сейчас у людей существует желание двигаться на запад. Кто-то едет из Монголии в Казахстан, кто-то из Казахстана в Россию, кто-то из России хочет уехать в Европу, европейцы перемещаются через океан в Америку. Людские потоки продолжают перемещаться на запад. Есть, конечно, и те, кто движется на восток. Но история показывает, что со временем тенденция берет свое – к примеру, потомки тех, кто когда-то осваивал российский Дальний Восток, сейчас активно двигаются на запад. Почему люди двигаются в одном направлении? Я посмотрел на карту господствующих на евразийском континенте ветров, и с интересом для себя обнаружил, что в умеренных широтах Евразии дует постоянный западный и юго-западный ветер. Если в степи большую часть времени ветер дует в одном и том же направлении, и в этом же направлении происходили основные перемещения кочевников, то может быть совпадение этих двух векторов не случайно? Может просто по ветру двигаться удобнее?
Әлiмұлы – Жолшара. Тан, Жалагашский район, Кызылординская область.
Из книги “Антропология казахов”, 2011. Раздел 4 – Размышления На запад (или как меняется монголоидность этносов с востока на запад и причем здест постоянные ветра)
Из книги “Антропология казахов”, 2011. Раздел 2. “Происхождение казахов” САКИ – СКИФЫ (VII – IV вв. до н.э.)
В основе расового типа сакских племен Казахстана лежит «древнеказахстанский (андроновский) тип, широко распространенный на территории Казахстана еще в эпоху бронзы. Следовательно, насельники Казахстана сакского времени были прямыми потомками древнего местного населения, которому, как известно, присущи резко выраженные европеоидные черты» (О.Исмагулов «Население Казахстана от Эпохи Бронзы до Современности»). Однако, у саков по сравнению с людьми предшествующей эпохи были несколько более высокие и широкие лица, менее выступающий нос и более низкое переносье. Что говорит о наличии монголоидной примеси, которая наблюдается не только у саков Казахстана, но также и у сакских племен Приаралья и скифских племен Алтая. О.Исмагулов полагает, что эта примесь имеет одно и то же происхождение и связана с проникновением центральноазиатских монголоидных групп со стороны Алтая и, возможно, Джунгарии. Эта незначительная монголоидная примесь показывает, что влияние монголоидов Центральной Азии на европеоидное население казахских степей началось еще до гуннского нашествия.
Саки Казахстана являлись частью единой группы кочевых народов, живших в степях Евразии и известных под названием скифы. Собственно саков из-за общности сако-скифской культуры часто называют азиатскими скифами. Общей у скифов-саков была не только материальная культура, но и антропологический тип. В целом скифы-саки принадлежали к единому европеоидному типу, но скифы в западной части общего скифа-сакского ареала так и продолжали сохранять свой европейский физический тип, а вот процесс метисации саков уже начался в рассматриваемый период (VII-IV вв до н.э.), хотя монголоидная примесь в это время и была еще незначительной в общей массе местного европеоидного населения. По моему мнению, эта примесь, вероятно, хорошо заметна лишь специалистам антропологам, потому как реконструированный облик сака из Берельского могильника (долина Бухтармы), как мне кажется, имеет абсолютно европеоидный вид – нос с горбинкой, вытянутое лицо, разве что скулы чуть выступают вперед. Для непосвященного в тонкости антропологической науки человека саки мало чем отличались от других представителей европеоидной расы.
У саков, по сравнению с предшествовавшими андроновцами появляется небольшая монголоидная примесь, которая, однако, пока еще не так заметна. В целом саки сохраняли преимущественно европеоидный облик.
Арғын – Керней. Аспара, Меркенский район, Жамбылская область.
Арғын – Керней. Аспара, Меркенский район, Жамбылская область.
Антропологические исследования доказали, что влияние монголоидов Центральной Азии началось еще до появления гуннов. Проникновение монголоидных кочевников, судя по всему, шло не массово, переселенцы двигались не племенами и народами, а небольшими группами. Видимо, из-за малозначительности и малочисленности это проникновение пришлых элементов в исторических источниках никаким образом упомянуто не было. Также малочисленные переселенцы никак не могли оказать существенного влияния и на культуру автохтонов. Таким образом, факт проникновения монголоидных кочевников в казахские степи в эпоху до гуннов не мог быть обнаружен ни историками, ни археологами.
В сознании обывателя история и археология связаны очень тесно и дополняют друг друга во всем. Археология в моем простонародном понимании должна подтверждать версии историков, а история должна помогать классифицировать находки археологов. Между тем, как мне кажется, эти две науки связаны не так уж тесно. Еще меньше к истории и археологии привязана антропология. Приведенный выше пример, когда антрополог О. Исмагулов доказал факт проникновения монголоидных кочевников в эпоху до нашествия гуннов, похоже, ни историками, ни археологами никак не будет использован, потому что факт этот не имеет значительной исторической или археологической ценности. Вероятно, во взаимоотношениях истории и археологии тоже бывают моменты, когда значимое историческое открытие не имеет никакого значения для археологии. Или наоборот, уникальные археологические находки никак не влияют на историческую науку. Археология живет как бы сама по себе, найденные археологами культуры получают свои названия по месту находки. Народы, относящиеся к этим культурам, известны лишь предположительно, но археологам это не так и важно, потому как археологи ищут и находят преемственные связи между известными им археологическими культурами, не сильно обращая внимания на историков. А историки по-прежнему опираются в своих исследованиях, в первую очередь, на китайские, арабские, древнегреческие и так далее источники, сохранившиеся предметы материальной культуры, которые откапывают археологи, как мне кажется, для историков играют вторичную роль. В исследованиях Центральной Азии древних времен и раннего средневековья история и археология определенно идут параллельно, не пересекаясь. Известные археологические культуры Центральной Азии очень осторожно отождествляются с известными из источников народами.
Саки-скифы – это, наверное, редкий пример того, когда историки и археологи чаще всего не варятся каждый в собственном котле. Это во многом объясняется широким ареалом распространения однородной скифско-сакской культуры, а также ее своеобразием. Множественные археологические находки от Северного Причерноморья до монгольского Ордоса определенно относятся учеными к скифской культуре, а иногда даже к определенным царствующим династиям. Одна из самых значимых находок сакского времени, так называемый «Золотой человек» из Иссыкских курганов, прославилась на весь мир и даже стала символом современного Казахстана. Но даже эта яркая и значимая находка археологов не осталась без вопросов. К примеру, меня удивляет, что до сих пор существует неоднозначность в определении, во-первых, половой принадлежности «Золотого человека» (мне непонятно почему нельзя точно сказать мужчина это был или женщина, ведь останки даже более древнего времени идентифицируются безо всяких проблем), а, во-вторых, в понимании его этнической принадлежности. Был ли он саком-массагетом, как утверждают некоторые ученые, или же он был усунем, как предполагают другие, с уверенностью не может сказать никто. Впрочем, наверное, достаточно того, что «Золотой человек» принадлежал к сако-усуньской культуре, которую археологи, судя по всему, не разделяют. А вот для историков саки и усуни – это две разные единицы.
Про скифов-саков известно многое. Благодаря древнегреческим историкам Геродоту и Страбону, которые подробно описывали обычаи, материальную культуру, политическое и общественное устройство скифов, их военные походы, отношения с соседями и еще многое другое, сегодня мы знаем о скифах-саках если не почти все, то очень многое. Археология где-то дополнила, где-то подтвердила знания, которые донесли до нас хронисты. Золотые украшения, найденные археологами в скифских курганах, показывают какого высокого уровня скифы-саки достигли в изобразительном искусстве. Казалось бы про скифов известно почти все. Неизвестно только на каком языке они разговаривали.
Со времен Геродота считается, что скифы говорили на языке (или языках) иранской группы. Собственно, официальная версия таковой сейчас и остается – считается, что и скифы, и саки были ираноязычными кочевыми племенами. Однако, некоторые исследователи считают, что выводы о ираноязычии скифов неоднозначны и, вполне возможно, что скифы-саки были тюркоязычными народами. Если хотя бы чуть-чуть погрузиться в тему, то можно обнаружить, что и сторонники ираноязычия скифов, и те, кто считает скифов тюркским народом, в своих доводах опираются на несколько десятков слов, большинство из которых есть имена собственные. Ни один из приводимых спорщиками аргументов не является бесспорным, приводимые обеими спорящими сторонами трактовки переводов имен одинаково интересны, но все же признавать их стопроцентными доказательствами нельзя. Правда сторонники тюркской версии предлагают еще и косвенные аргументы в свою пользу, как то – скифы были кочевниками, но ни одного ираноязычного народа-кочевника сегодня нет, стало быть не было таких и в античности. Есть еще и примеры якобы свободного общения между собой скифов и гуннов (которые вроде бы были тюркоязычными), но такие заявления трудно считать аргументами, в виду еще большей их спорности.
В целом можно сказать, что сторонники тюркоязычности скифов немного пошатнули общепризнанную индоиранскую версию, но каких-либо сверхубедительных доказательств собственной версии привести не смогли. Так что, сегодня есть две версии, каждая из которых имеет право на существование, но большинство ученых, правда, придерживается старых устоявшихся позиций ираноязычия скифов. Есть, правда, еще и несколько надписей на предметах, найденных в скифских курганах, но имеющегося материала мало, и лингвисты пока еще не могут эти надписи прочесть. Так что пока считаем скифов-саков ираноязычным этносом.
Байұлы – Байбақты. Аспара, Меркенский район, Жамбылская область.
Кроме антропологических свидетельств европеоидности скифов-саков хорошо было бы найти и подтверждения этому факту у историков. Увы, если и есть такие описания, то, судя по всему их не так много. Почитав выписки из «Истории» Геродота, касающиеся нравов и обычаев скифов и соседних с ними народов, я таких описаний не обнаружил. Не нашел я таких описаний и в цитатах из древнеперсидских источников. Есть множество подробностей об обычаях и обрядах, есть названия племен, есть информация о том, во что одеваются скифы-саки, что они едят, есть имена царей, но вот описания внешнего облика скифов-саков я не нашел. Возможно, в физическом облике скифов не было ничего сверхуникального, что бы отличало их от других известных древним грекам народов. То есть скифы были европеоидами в точности такими же, как и другие жившие по соседству с греками народы, и именно поэтому ни Геродот, ни Страбон не уделяют в своих трудах места описанию физического типа скифов. Думаю по этой же самой причине ничего не пишут о внешнем облике саков и древнеперсидские источники, будь саки-массагеты существенно отличны от самих древних персов и других известных им народов, об этом обязательно было бы упомянуто.
Зато греки и персы оставили после себя предметы искусства, на которых можно увидеть скифов-саков такими, какими их видели современники. На древнегреческих вазах скифы изображены коренастыми, бородатыми с длинными волнистыми волосами, крупными носами и большими глазами. Примерно так же изображен древними персами царь саков-тиграхауда Скунха на барельефе Бехистунской надписи. У него длинная волнистая борода, крупный нос и большие круглые глаза. То есть скифы-саки были типичными европеоидами.
Что до самих скифов, то и они оставили после себя множество предметов материальной культуры, которые археологи находят при раскопках курганов. Скифы-саки были искусными мастерами и даже создали собственный стиль в изобразительном искусстве, который сегодня так и называется скифским или еще по-другому звериным. Скифы-саки очень скрупулезно изображали животных, по скифским предметам искусства не составляет никакого труда определить видовую принадлежность изображенных зверей. Изображения людей в исполнении скифов также отличались высокой реалистичностью. К сожалению, у скифов, видимо, было принято в основном изображать зверей, а не людей, но в небольшом количестве сохранились и предметы искусства с людскими образами. Редкие изображения человека в исполнении древних сакских мастеров, которые я видел – это металлический предмет из Ордоса и несколько золотых украшений.
Судя по всему, однородной была не только культура скифов-саков, но и антропологический тип, хотя можно предположить, что жившие восточнее скифы-саки все-таки имели незначительную монголоидную примесь, которой не было у скифов Причерноморья. Человек, изображенный на ордосской металлической бляшке, соответствует другим изображениям скифов-саков – большие глаза, борода, широкое скуластое лицо. В общем, типичный европеоид. Поэтому можно смело утверждать, что скульптор, придавший монголоидные черты «Золотому человеку» на монументе Независимости в Алматы, ошибся. «Золотой человек» был европеоидом, монголоидные черты у него были выражены совсем слабо.
Әлiмұлы – Жақайым. Қамышлыбаш, Аральский район, Кызылординская область.
История оперирует крупными единицами, такими как народы и государства, опираясь на исторические источники прошлых времен. Однако, хроники упоминают народ или государство лишь в те моменты их истории, когда они уже представляют уже нечто значимое для своих соседей, называя это «выходом на историческую арену». Таким образом, зарождение народа и период его раннего становления либо совсем никак не фиксируется хронистами, либо остается в фольклорных вариациях. Например, «тюрки (тюркюты) пошли от царевича и волчицы – так гласит легенда». Предания о происхождении народов от неких перволюдей я считаю, что за редким исключением следует также относить к разряду легенд. Уход народов с исторической арены тоже часто больше похож больше на предание, чем на исторический факт. К примеру, считается, что все до единого жужани были истреблены тюрками и таким образом исчезли как народ. Народы в истории появляются «от волчиц» и исчезают, уничтоженные как шахматные фигуры до последнего человека соперниками, которые тоже появились, скажем, «от орла». Народы в истории появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. Преемственность одних культур другим, наследование одними народами признаков предшествующих этносов – это чаще всего и не рассматривается историками, опирающимися в своих исследованиях лишь на исторические источники. Опираясь на одни лишь источники невозможно увидеть преемственность народов, а некоторые историки (в особенности историки-любители), как мне кажется, и не хотят ее видеть.
А между тем, преемственность этапов – это всегда очень важный момент в любом процессе. На это постоянно обращает внимание О. Исмагулов. Он убедительно доказывает преемственность населения Казахстана от эпохи бронзы до наших дней путем сравнения краниологических серий разного времени. По Исмагулову саки в своей основе имеют андроновский антропологический тип, следовательно, саки есть прямые потомки населения Казахстана эпохи бронзы. А последовавшие за саками народы раннего средневековья есть суть прямые потомки саков. Преемственность культур, а значит и народов – носителей этих культур, может быть также доказана и археологами. Вот что пишет С.П. Толстов в своей книге «По следам древнехорезмийской цивилизации» – «Этнически огузы X века – результат дальнейшего развития скрещения туземных приаральских племен массагетско – аланского происхождения с внедряющимися с востока элементами. Если эфталиты — продукт скрещения массагето-алан с гуннами, то в лице сырдарьинских огузов мы можем видеть этническое переоформление тех же эфталитов, смешавшихся с собственно тюркскими элементами, внедрившимися сюда из Семиречья в VI -VIII вв. Никакого перерыва в культурной истории сыр-дарьинских городов между эфталитским и огузским периодом их истории усмотреть невозможно. Огузская культура X в. – прямое развитие эфталитской культуры V — VI вв.» Таким образом, учитывая преемственность культур древних кочевых народов, можно ответить на интересный вопрос – куда исчезли саки? Никуда они не исчезли. Точнее говоря, как этносы сакские племена, конечно, перестали существовать, но их потомки остались. Л. Н. Гумилев называет андроновцами средневековых кыпчаков, считая кыпчаков потомками саков-скифов. И следует признать, что он имеет основания для подобных высказываний.
Әлiмұлы – Жақайым. Аральск, Кызылординская область.
Если вглядываться в лица современных казахов, уже зная о том, что казахи относятся к переходной, смешанной расе, и при этом зная какие признаки характерны для той или иной расы, то и вправду замечаешь, что монголоидных признаков в казахских лицах не так уж и много. Кроме того, начинаешь обращать внимание на присутствующие европеоидные черты. Эти черты у всех проявляются по разному: у одних – в отсутствии монгольского века, у других – в светлых волосах или глазах, у третьих – в носу с горбинкой, у четвертых – в вытянутости лица. У большинства казахов присутствуют и европейские и азиатские признаки, пропорциональное соотношение этих признаков у всех разное, «стопроцентных» монголоидов среди казахов не так уж много, а типичных европеоидов и того меньше. Но, все же, глядя на некоторых казахов, вполне можно задаться вопросом – ну как же так, вот этот человек, он ведь абсолютный моноголоид, ну прямо совершенно безо всяких примесей, если его поместить в китайскую или монгольскую среду, то он явно будет там за своего. Как же можно не отнести такого человека к монголоидной расе? Или же возможен и обратный вариант – в человеке совершенно нет ничего монголоидного, выглядит он в точности как русский или, скажем, как таджик, в нем, скорее всего, есть монгольская кровь, но сам-то он внешне вполне даже европеоид. Так почему же его следует относить к смешанной, а не к европеоидной расе?
Изначально антропологи именно так и поступали, определяя тип индивидуума по заранее описанным параметрам. То есть, глядя на конкретного человека, ученый мог сказать к какому типу (или какой расе) его следует относить. Подобный подход получил название типологической концепции рас. Но сейчас антропологи от этой концепции отказались в пользу так называемой популяционной концепции рас. Согласно последней единицей исследований следует считать не индивидуума, а популяцию целиком. Объяснений целесообразности популяционной концепции много, но наиболее логичным мне кажется довод, что, следуя методам типологической концепции, антрополог мог отнести двух родных братьев к разным типам. И если, скажем, для жителей Центральной Европы это не так принципиально к альпийской или к балтийской расе относятся братья (поскольку в любом случае оба брата были бы отнесены к единой европеоидной расе), то в случае с казахами, если из двух братьев один будет признан европеоидом, а второй монголоидом, то это будет трудно принять с точки зрения здравого смысла.
Существуют этносы, состоящие из популяций, заметно отличающихся между собой. К примеру, северные итальянцы, среди которых много светловолосых типажей, похожих скорее на немцев, хорошо отличаются от итальянцев юга – низкорослых брюнетов. Или другой пример – узбеки, одна часть которых является потомками сартов, живших в оазисах Средней Азии, и с точки зрения антропологии составляет единое целое с таджиками, другая же часть узбеков корнями восходит к кочевникам (кураминцы, барласы), и эти популяции по расовому типу близки к уже к казахам. В отличие от других казахский этнос не имеет в своемсоставе каких-то субэтнических групп, внешне существенно отличающихся друг от друга. Все казахи, где бы они не жили и как бы они в отдельности не выглядели, относятся к одной южносибиркой расе.
«Не похож на казаха» – принято говорить, если обсуждаемый имеет круглые глаза, крупный нос и светлые волосы. Этим как бы подразумевается, что казах должен быть брюнетом с узкими глазами. Вместе с тем, бывает как раз-таки наоборот, узкие глаза и черные как смоль волосы делают казаха непохожим на казаха. Вот, к примеру, этот парень, помоему, больше похож на японца или китайца, чем на казаха.
Наиболее «похожим на казаха» является тот, у кого примерно в равной пропорции сочетаются и азиатские и европейские черты.
Әлiмұлы – Жақайым. Тан, Жалагашский район, Кызылординская область.
Немного про этносы. Свой-чужой
Продолжая напоминать читателю основные понятия и их значения, остановлюсь на термине «этнос». При этом поступлю в точности так же, как Лев Гумилев в книге «Этногенез и биосфера Земли». Гумилев чуть ли не полкниги вводит понятие этноса, хотя при этом с самого начала этот термин использует, подразумевая, что интуитивно читатель понимает или осознает, что есть этнос. Вероятно, с восприятием этого термина и вправду ни у кого нет проблем, однако, спроси кого, что есть этнос, то, скорее всего, большинство будет склонно воспринимать слово «этнос» как эквивалент слова «национальность». Точнее говоря, большинство воспринимает слово «национальность» именно как синоним этнического происхождения, а не как синоним гражданства и не как собирательное понятие нации и народности (у которых, к слову, есть четкие определения). В сознании большинства национальность – это и есть этническое происхождение, это и есть этнос. Принципиально так и есть, можно в первом приближении воспринимать этнос как собирательный синоним понятий нация, народность, племя.
Вот в этом месте, хотелось бы кое-что уточнить и дополнить. У этноса, как у всего сущего, есть момент рождения, и есть момент исчезновения, и есть, соответственно, определенный срок жизни. Этносы не вечны, как может показаться некоторым. У этноса есть предшествующие этносы и есть этносы, следующие за ним. Наш казахский этнос относительно молод и появился он тогда, когда союз кочевых племен, объединившись, стал себя называть казахами. Казахский этнос появился тогда, когда у людей, назвавшихся казахами, появилась единая историческая судьба. Все, что было до условного момента создания Казахского ханства – это история Казахстана, это история происхождения казахского этноса, но это, наверное, не совсем история самого этноса. До того момента, когда казахи назвали себя казахами, казахского этноса не было. В древности и в средневековье были другие народы – гунны, саки, кангары, усуни, хазары, но они не были казахами, это были этносы-предшественники казахского этноса. Нельзя отождествлять с казахами даже средневековых кыпчаков, и даже золотоордынцев, это были другие этносы. Кстати говоря, этносы-предшественники казахского этноса имели и отличный от казахов физический тип.
Одной из важнейших характеристик этноса как системы является противопоставление «своих» «чужим». Идентификация «свой-чужой» может происходить по многим признакам, но в первую очередь она происходит по физическому типу. Находясь за гарницей, мы почти мгновенно выделяем в толпе «своих». Ничего удивительного в этом нет. Люди отличаются своим антропологическим типом, одни из которых привычны, а другие незнакомы. Глаз быстро сканирует толпу, а мозг так же быстро выхватывает из потока лиц те, которые имеют привычные черты. Так что ничего удивительного в факте быстрой идентификации «своих» нет. С другой стороны, хорошо выделяя из толпы «своих» и хорошо различая «своих» между собой, мы неважно различаем представителей чужих этносов. Глобализация, конечно, вносит свои коррективы, но все же порой бывает сложно отличить друг от друга негров, или даже соседних нам китайцев. А кому-то и все казахи кажутся на одно лицо. Более того, для кого-то казахи неотличимы от китайцев.
Светлые («рыжие») казахи встречаются не так часто, в общем казахов можно считать этносом брюнетов, но, тем не менее светлые казахи не настолько редки, чтобы восприниматься обществом как что-то совершенно уникальное. По моим личным оценкам «рыжие» казахи встречаются в среднем один на пятьдесят-сто человек. Частота эта меняется в зависимости от региона. Относительно идентификации «свой-чужой» светлый казах, как это ни странно, даже имеет определенное преимущество перед другими. Ведь «рыжий» азиат – это однозначно «свой», в отличие от брюнета, который с большой вероятностью может оказаться и «чужим».
Сарытайлақ. Кызылшарык, Енбекшиказахский район, Алматинская область.
